Но не отринь, смотри, пока горит огонь у меня внутри (с)Мельница
Автор: tedeska
Бета: Эйк
Пэйринг: Стив/Джеймс, Наташа Романофф, Сэм Уилсон. Совсем немного Фьюри
Рейтинг: меняется от pg-13 k NC-17
Жанры: Слэш, гет, экшн, психология
Размер: Миди, 3 части
Статус: закончен
Описание: Всё оказалось совсем не так, как думал Стив, ожидая окончания психологической реабилитации Барнса. Пост-ЗС.
2. Паззл
читать дальше
Джеймс собран и спокоен. Он сосредоточенно следит в прицел винтовки за дверью на чердаке дома напротив. Это его первый раз после... после всего, когда он вновь держит родную тяжёлую стылость оружия и размеренно выжидает. Когда дело стало за одним спуском курка - нет смысла суетиться.
- Джей? Загоняю его на тебя, - звучит в клипсе чуть запыхавшийся голос Наташи. - Ты помнишь, что стрелять по ногам? Это ценный свидетель, мы из него много чего интересного вытянем, если ты не...
- Помню, отбой, - чуть хмурится Джеймс, размышляя над превратностями мысленных параллелей Наташи. Если он прошёл реабилитацию после потери памяти и замещения личности, это ещё совсем не значит, что он псих. Так же, как и то, что раньше он снимал цели насмерть, не означает, что он не способен попасть по ногам. План операции и приказ для того и существуют, чтобы их выполнять.
Наконец дверь чердака распахивается, и на крышу вылетает цель - мужчина в спортивном костюме. Он чертовски быстр и ловок, это сквозит в каждом движении. Мужчина несётся к противоположному краю здания, с которого есть вероятность допрыгнуть до соседней крыши, если не боишься пролететь пару десятков этажей башкой вниз. Джеймс на мгновение задерживает дыхание и выпускает пулю, получая сладко знакомую отдачу в плечо.
Мужчина в перекрестье прицела на мгновение останавливается, хватается за бедро, почти заваливается набок, но вдруг дёргается и продолжает бег.
"Невозможно", - думает Джеймс и снова вылавливает его в прицел. - "Что за хренота?"
Вторая пуля попадает в голень правой ноги, и мужчина, наконец, заваливается на бетонное покрытие буквально за метр до края крыши. Дверь снова распахивается, и на чердак выносит Наташу - кажется, цель порядком её загоняла по лабиринтам старого офисного здания. В Джеймсе даже проступает тень уважения к мужчине, продолжающему упорно ползти к краю. Загонять Чёрную Вдову - задача не из лёгких, но теперь он от неё не уйдёт. Во всех смыслах.
- Что это за неваляшка? - интересуется Джеймс по-русски.
- Он накачен чем-то по самое не хочу, - отзывается Наташа. - Чем-то новым, синтетическим и совершенно запрещённым.
Джеймс хмыкает.
- Поэтому он и нужен живым?
- Знал бы ты, сколько я за ним бегала, - притворно вздыхает Наташа. - Приличные люди после такого вообще-то женятся. Если бы ты его убил, жениться пришлось бы тебе.
Джеймс быстро и на полном автомате разбирает винтовку, надвигает на глаза бейсболку и убирается с крыши, пряча странную полуулыбку на лице.
- Тебе помочь спустить его? - вдруг спрашивает он, слушая пыхтение в клипсе, и Наташу эта забота честно ставит в ступор.
- Ты там что, белены объелся? - удивлённо интересуется она по-русски. - Вот расскажу Стиву - не поверит.
Проходит ещё какое-то время, и Наташа добавляет с тенью лёгкого ехидства: - Своя ноша не тянет, Барнс.
****
Спустя полчаса Наташа лихо закладывает на поворотах на своём "комаро", и Джеймса вжимает в спинку сидения каждый раз, когда её затянутая в чёрную кожу комбинезона ножка придавливает на газ. У Стива в этот раз нет роли в их задании, и он явно сходит с ума от скуки дома или снова сбежал гулять по городу. Впрочем, задания Джеймсу доверяют пока до боли смешные. Уровень детского сада, младшей группы.
- Джеймс, - вдруг открывает рот Наташа и задумывается на секунду. - Выпьем где-нибудь?
Он смотрит на неё с недоумением.
- О, да знаю я, знаю, ты не пьянеешь. Но выпить-то это не мешает? Красивая женщина приглашает проветриться симпатичного мужчину после жутко тяжёлой работы - а? - Наташа смотрит с весёлым вызовом и мерцающими хитринками в глазах.
- От скромности не умрёшь, - робко, непривычно улыбается Джеймс. - Ладно, поехали.
На самом деле ему любопытно, что от него хочет Наташа. Наверняка что-то из разряда "поговорить по душам". Что люди так цепляются к этим разговорам? Ведь намного важнее то, что человек делает и как...
Через пару кварталов Наташа паркуется в каком-то непонятном переулке и заводит его в злачное место. Посетителей почти нет, из дешёвых колонок над барной стойкой доносится шипящий помехами блюз, и худой низкий бармен с залысинами по бокам головы устало спрашивает их о заказе.
- Водку! - радостно заявляет Наташа, усаживаясь на высокий барный стул.
- И хлеб. Чёрный, - просит Джеймс, на вопросительный взгляд Наташи отвечая по-русски: - Занюхивать.
Бармен ворчит что-то на тему личностей, которые пьют водку в самый разгар рабочего дня в понедельник, пока разбирается с пыльными бутылками, но всё же наливает.
- Ну что, за первое совместное задание? - предлагает Наташа.
Джеймс кивает и касается стеклянным бочком её стопки. Та умело опрокидывает водку в рот, глотает, жмурится и прячет нос в хлебе.
- Жёстко идёт, - говорит она чуть позже.
Джеймс думает, что водка тут дерьмо, но молчит. В конце концов, не ради напиться они здесь, а... Кстати, а ради чего они давятся этой водкой?
- Ты не сильно круто заправляешь? - спрашивает он после третьей рюмки, когда красивые глаза Наташи начинают влажно блестеть.
- Не переживай, обратно ты поведёшь, - улыбается она. - Я же вижу, как ты на неё смотришь. Взглядом ешь.
Джеймс давится небольшим кусочком хлеба, который бессознательно отколупал и отправил в рот.
- У меня не было таких машин, - пожимает он плечами. Его левая рука почти всё время в кармане, когда он не на заданиях - он не любит привлекать чужое внимание. Оно чувствуется, словно капли кислотного дождя по незащищённой коже.
- Какие твои годы, - Наташа тоже решает съесть хлебный шарик, который уже давно катает между пальцев. - Возьми у Стива. У него ещё и мотоцикл есть, но у него с ним слишком нежные отношения, может и не дать.
Джеймс понятливо щурится, думая про себя, что не собирается ничего просить у Стива. Не потому что брезгует, или злится, или что угодно ещё... А просто - не хочет. Если бы Роджерс предложил - он бы не отказался, но просить... Наташа, кажется, расценивает его молчание по-своему.
- Джимми, - тянет она, прихватывая его за предплечье железной руки, - я хотела попросить тебя. Так уж вышло, мы со Стивом сдружились. И он, знаешь, переживает о том, что не получил назад ваши прошлые отношения на тарелочке с голубой каёмочкой. - Джеймс смотрит спокойно и не перебивает, думая про себя: вот оно. Наташа продолжает: - Я знаю, он бывает упёртым дураком, но... Будь с ним помягче? Он очень переживает. Я не знаю, говорил ли он, но он до сих пор считает, что виноват во всём. Всём, что там у вас произошло в сорок четвёртом. В твоей смерти, в том, через что тебе пришлось пройти после, - голос Наташи едва заметно сбивается на последних словах. - Знаешь, такое бывает у людей, больных перфекционизмом. Им кажется, что они и только они несут ответственность за всё неблагополучие в мире.
- Капитану Америка это по чину, - тихо отвечает Джеймс.
- Ты прав, прав, - кивает Наташа, вдруг укладывая свою ладонь на запястье Барнса. - Но ведь для тебя он - не Капитан Америка. А ты для него - не Зимний Солдат. Вам нужно как-то налаживать взаимоотношения, тем более - работаете в одной команде. Подумай над этим?
Джеймс хмыкает, неожиданно вспоминая, как пару недель назад они налаживали взаимоотношения у него в спальне. Дальше вышибающих мозг поцелуев и рук в штанах это не зашло, но и такой сценарий оказался для Стива чем-то из ряда вон... С тех пор этот шкаф усиленно бегал от него и делал вид, что всё в порядке, что ничего особенного не произошло, а скулы и уши его предательски краснеют от летней Нью-Йоркской жары. Смотреть на это было невыносимо, но Джеймс честно держался. Стив бы не понял, если бы он в какой-то момент попробовал нагнуть его прямо над их общим кухонным столом.
- Подумаю, - тихо кивает Джеймс, мягко высвобождая правую руку из-под обманчиво-хрупких Наташиных пальцев. - Едем?
- Ох, Джеймс, чего ж ты хорошенький такой? - вздыхает Наташа, пьяно подпирая голову рукой, и разглядывает его, словно картину пишет. - Если б не шрамы по левому боку - ухлестнула бы за тобой. А так смотрю - и зудит всё, вспоминается, как чуть коньки не отбросила... Нет, к чёрту тебя.
Джеймс хмыкает на откровенность, а Наташа оставляет купюру на стойке и совершенно трезво спрыгивает со стула, чтобы выйти на улицу.
****
Он подвозит Наташу до её временной квартиры на окраине Манхэттена и паркует "комаро" под окнами, а сам отправляется до дома пешком - ему совершенно точно надо прогуляться. Он идёт по бульвару Фредерика Дугласа в сторону Центрального Парка, раздумывая, как всегда, о десятке вещей сразу. Стоит сказать, что Наташины слова всколыхнули в нём многое из того, о чём он старался не вспоминать. Даже намеренно блокировал подсознанием. Только вот шутка юмора заключалась в том, что, игнорируя эти тяжёлые, больные, неприятные куски памяти, он никогда не соберёт себя полностью. Никогда не сможет комфортно чувствовать себя "Баки", чувствовать себя самим собой, а не чужим проходимцем в собственной шкуре.
Асфальт под ногами раскалён, от него поднимается заметное глазу марево. Джеймс, в своей хлопчатобумажной кофте с длинным рукавом, выглядит дико в насыщенном потоке полураздетых людей. Но это двадцать первый век, это Манхэттен, и поэтому никому нет никакого дела, что на нём надето. Он думает, что даже на его железную руку, будь он в майке, тут не обратили бы внимания. Но проверять догадку, естественно, не собирается.
Пыльно и душно. Хочется ополоснуться и съесть мороженое. Или сначала съесть мороженое, а потом...
- Чёрт! - он неожиданно запинается за кирпич. Это на самом деле совершенно обычный кирпич посреди пешеходного тротуара, словно его кто-то любовно положил выгуляться на воздухе. Джеймс одним слитным движением отпинывает его в сторону, к стене с какой-то витриной, а затем поднимает голову и обмирает.
Люди обходят его почти безропотно - угрюмый парень в закрытой одежде и чёрной бейсболке, надвинутой на глаза, явно не кажется дружелюбным. А Джеймс смотрит туда - за стекло витрины, где в вычурной раме над остальными игрушками и прочей дребеденью для детей висит собранный паззл. На нём изображено что-то невнятное - кажется, это какая-то картина известного импрессиониста, имя которого он забыл. Но эти цвета - дикие и в то же время совершенно гармоничные друг с другом, их движение между собой - захватывают, с головой окунают в волшебство, и внутри что-то восторженно пульсирует, сжимается, сбивая дыхание. Он стоит так минуту или даже больше, но потом приходит в себя и решается зайти внутрь детского магазина головоломок.
- Это витринный образец, он не продаётся, - удивлённо хлопает ресницами девушка-продавщица. - Может, выберете что-нибудь другое? У нас очень богатый ассортимент, - предлагает она, а Джеймс, приходя в состояние негодования от того, что ему сейчас ничего не нужно толком, а когда что-то вдруг становится нужно - оказывается "образцом с витрины", сильнее сжимает зубы. Он не понимает, как убедить продать ему то, что ему на самом деле необходимо. Ведь это не блажь. Он совершенно уверен в том, что уйдёт домой с этим паззлом в пять тысяч деталей и невнятной картиной на лицевой. Но не убивать же из-за него продавщицу?
- Может, вы всё-таки продадите его? - снова спрашивает он у девушки, стараясь держать гнев внутри, и даже пытается улыбнуться, вспоминая, что когда-то умел заигрывать и флиртовать. Получается кривоватый оскал. - Я могу заплатить больше. Сколько скажете.
- Ох, не поймите неправильно. Не в этом дело. Просто эта картина - элемент оформления витрины, и...
Он не дослушивает - просто разворачивается и уходит, пока в состоянии сделать это спокойно. Обидно. Давно он не чувствовал себя так жалко из-за подобных глупых вещей.
****
Джеймс сидит на лавочке у пруда в Центральном парке и кормит прибившихся к берегу ворчащих уток остатками чёрного хлеба. Того самого, который зачем-то сунул в карман джинсов ещё в баре. Странная привычка. Он долго смотрит на рябь воды и смазанные солнечные блики, слушает голоса детей с недалёкой площадки. Следит за мирно плавающими лодочками. А потом достаёт телефон - он купил его сам, самый простой из всех предложенных на выбор, и открывает контакты. Там чёрным по белому внесено только одно имя - Стиви, и номер. Он вздыхает и нажимает на вызов.
- Да? Джеймс? Всё в порядке? - частит из трубки взволнованный голос Стива, и он чувствует уголки своих губ, ползущие вверх.
- Вроде... Почти, - неуверенно отвечает он Стиву. - Не ожидал?
- Ну... - тот теряется. - Телефон у тебя уже неделю, и это первый раз, поэтому - да, не ожидал. Что-то случилось?
- Нет, - неохотно врёт Джеймс. - Ты занят? Сможешь забрать меня?
- Не занят, - с готовностью отвечает Стив, и Джеймс всё же полноценно улыбается этой быстроте. - Где ты?
- Ты не поверишь, - печально вздыхает Джеймс, смотря на толпу однозначно настроенных уток перед ним и последний кусочек хлеба в железных пальцах.
****
- Что-то случилось? Джеймс, ну я ведь не слепой! - в сотый раз спрашивает Стив, пока они идут по аллее в ту сторону припаркованного понтиака. Мужчина молчит, потому что эта забота несёт двоякие чувства. С одной стороны, это приятно. Хоть кому-то не всё равно на его, Джеймса Барнса, нежные расстроенные чувства. А с другой стороны хочется заехать Стиву по лицу - потому что невозможно спокойно реагировать на эти назойливые заглядывания в глаза.
- Джеймс, - в который раз вздыхает Стив, и, наконец, замолкает.
Они добираются до машины и грузятся внутрь, пристёгиваются ремнями. Стив заводит мотор и начинает выруливать, как Джеймс чётко и уверенно говорит:
- Я хочу паззл.
Понтиак Капитана Америка дёргается и глохнет, так и не влившись в движение по улице.
- Что? - удивлённо переспрашивает Стив.
- Паззл. Мне отказались продать паззл сегодня. Я его хочу, - размеренно повторяет он, глядя прямо в глаза.
Стив ещё какое-то время глупо хлопает ресницами, а потом заводит машину снова и всё же вклинивается в поток. Это первый раз за всё время, что они живут вместе, когда Джеймс говорит: "Я хочу". Видит Бог, Стив дал бы ему и более существенные вещи, чем какой-то паззл.
- Адрес помнишь? - спрашивает он, поглядывая в боковое зеркало.
- Я скажу, куда ехать, - кивает Джеймс. - Сейчас прямо, на следующем перекрёстке налево.
Он сидит и смотрит в окно на идущих мимо людей и скользящие витрины магазинов, и Стив не видит, что он улыбается.
****
Джеймс не спрашивает, что делал за закрытыми дверями магазина детских головоломок красавец Капитан Америка. Он не выходит из машины. Но он видит через стекло витрины, как девушка-продавщица с алыми щеками лезет на стремянку, чтобы снять картину-паззл с тонких бечёвок, на которых она висела всё это время. "Так работает Капитан Америка, учитесь, детки," - ухмыляется про себя Джеймс, а внутри от этого и тепло, и паршиво, потому что раньше окрутить девушку ему не составляло никакого труда. Долгое отсутствие практики сказывается. Да и стоит признать, что уж там... Он не Капитан Америка.
Стив садится в машину, устроив паззл в раме на заднем сидении. Он ничего не говорит и не спрашивает - просто заводит машину и везёт их домой.
- Спасибо, - искренне благодарит Джеймс. Он оборачивается назад и смотрит на этого огромного уродца, и внутри с каждой минутой всё теплее и спокойнее.
- Нет проблем, - Стив отворачивается от дороги и глядит на него долго - открыто и ясно, что начинает щипать глаза.
- Зелёный, - замечает Джеймс, и Стив, едва снова не заглушив машину, возвращается к рулению.
****
- Эй, что ты делаешь? - Стив заглядывает в его комнату именно тогда, когда он начинает двигать шкаф, потому что стол и кровать уже сдвинуты к стенам. - Помочь?
- Освобождаю место, - просто отвечает Джеймс. - Буду собирать паззл.
Сейчас тот кучей осколков лежит в невыкинутой коробке из-под кофеварки. Рама от него давно покоится возле мусорных баков - она не нравилась Джеймсу изначально.
Они вместе передвигают массивный шкаф, даже не царапая паркет. Джеймс берёт коробку, садится в освободившийся центр комнаты и высыпает ершистые кусочки большой перемешанной кучей. Стив смотрит на это сзади, привалившись спиной к косяку. Только сейчас он замечает, что в комнате чисто и убрано, нет мусора и пыли на горизонтальных поверхностях. И это так непривычно...
- Я хочу собрать его, - говорит Джеймс, увлечённо переворачивая осколки паззла цветной частью вверх. Кусочков столько, что Стив мысленно присвистывает. Ещё и без картинки, с которой можно сверяться... Ещё и творчество импрессиониста... Стиву кажется, что складывать его можно всю жизнь. - У меня такое чувство, что если я смогу собрать его, - Джеймс замолкает на мгновение, - смогу собрать и себя.
Стив не двигается. У него в горле ком величиной с яблоко, и он никак не может его проглотить.
- Можно? - он садится рядом с Джеймсом и, словно не замечая долгого благодарного взгляда, начинает переворачивать осколки рубашкой вверх.
Бета: Эйк
Пэйринг: Стив/Джеймс, Наташа Романофф, Сэм Уилсон. Совсем немного Фьюри
Рейтинг: меняется от pg-13 k NC-17
Жанры: Слэш, гет, экшн, психология
Размер: Миди, 3 части
Статус: закончен
Описание: Всё оказалось совсем не так, как думал Стив, ожидая окончания психологической реабилитации Барнса. Пост-ЗС.
2. Паззл
читать дальше
Джеймс собран и спокоен. Он сосредоточенно следит в прицел винтовки за дверью на чердаке дома напротив. Это его первый раз после... после всего, когда он вновь держит родную тяжёлую стылость оружия и размеренно выжидает. Когда дело стало за одним спуском курка - нет смысла суетиться.
- Джей? Загоняю его на тебя, - звучит в клипсе чуть запыхавшийся голос Наташи. - Ты помнишь, что стрелять по ногам? Это ценный свидетель, мы из него много чего интересного вытянем, если ты не...
- Помню, отбой, - чуть хмурится Джеймс, размышляя над превратностями мысленных параллелей Наташи. Если он прошёл реабилитацию после потери памяти и замещения личности, это ещё совсем не значит, что он псих. Так же, как и то, что раньше он снимал цели насмерть, не означает, что он не способен попасть по ногам. План операции и приказ для того и существуют, чтобы их выполнять.
Наконец дверь чердака распахивается, и на крышу вылетает цель - мужчина в спортивном костюме. Он чертовски быстр и ловок, это сквозит в каждом движении. Мужчина несётся к противоположному краю здания, с которого есть вероятность допрыгнуть до соседней крыши, если не боишься пролететь пару десятков этажей башкой вниз. Джеймс на мгновение задерживает дыхание и выпускает пулю, получая сладко знакомую отдачу в плечо.
Мужчина в перекрестье прицела на мгновение останавливается, хватается за бедро, почти заваливается набок, но вдруг дёргается и продолжает бег.
"Невозможно", - думает Джеймс и снова вылавливает его в прицел. - "Что за хренота?"
Вторая пуля попадает в голень правой ноги, и мужчина, наконец, заваливается на бетонное покрытие буквально за метр до края крыши. Дверь снова распахивается, и на чердак выносит Наташу - кажется, цель порядком её загоняла по лабиринтам старого офисного здания. В Джеймсе даже проступает тень уважения к мужчине, продолжающему упорно ползти к краю. Загонять Чёрную Вдову - задача не из лёгких, но теперь он от неё не уйдёт. Во всех смыслах.
- Что это за неваляшка? - интересуется Джеймс по-русски.
- Он накачен чем-то по самое не хочу, - отзывается Наташа. - Чем-то новым, синтетическим и совершенно запрещённым.
Джеймс хмыкает.
- Поэтому он и нужен живым?
- Знал бы ты, сколько я за ним бегала, - притворно вздыхает Наташа. - Приличные люди после такого вообще-то женятся. Если бы ты его убил, жениться пришлось бы тебе.
Джеймс быстро и на полном автомате разбирает винтовку, надвигает на глаза бейсболку и убирается с крыши, пряча странную полуулыбку на лице.
- Тебе помочь спустить его? - вдруг спрашивает он, слушая пыхтение в клипсе, и Наташу эта забота честно ставит в ступор.
- Ты там что, белены объелся? - удивлённо интересуется она по-русски. - Вот расскажу Стиву - не поверит.
Проходит ещё какое-то время, и Наташа добавляет с тенью лёгкого ехидства: - Своя ноша не тянет, Барнс.
****
Спустя полчаса Наташа лихо закладывает на поворотах на своём "комаро", и Джеймса вжимает в спинку сидения каждый раз, когда её затянутая в чёрную кожу комбинезона ножка придавливает на газ. У Стива в этот раз нет роли в их задании, и он явно сходит с ума от скуки дома или снова сбежал гулять по городу. Впрочем, задания Джеймсу доверяют пока до боли смешные. Уровень детского сада, младшей группы.
- Джеймс, - вдруг открывает рот Наташа и задумывается на секунду. - Выпьем где-нибудь?
Он смотрит на неё с недоумением.
- О, да знаю я, знаю, ты не пьянеешь. Но выпить-то это не мешает? Красивая женщина приглашает проветриться симпатичного мужчину после жутко тяжёлой работы - а? - Наташа смотрит с весёлым вызовом и мерцающими хитринками в глазах.
- От скромности не умрёшь, - робко, непривычно улыбается Джеймс. - Ладно, поехали.
На самом деле ему любопытно, что от него хочет Наташа. Наверняка что-то из разряда "поговорить по душам". Что люди так цепляются к этим разговорам? Ведь намного важнее то, что человек делает и как...
Через пару кварталов Наташа паркуется в каком-то непонятном переулке и заводит его в злачное место. Посетителей почти нет, из дешёвых колонок над барной стойкой доносится шипящий помехами блюз, и худой низкий бармен с залысинами по бокам головы устало спрашивает их о заказе.
- Водку! - радостно заявляет Наташа, усаживаясь на высокий барный стул.
- И хлеб. Чёрный, - просит Джеймс, на вопросительный взгляд Наташи отвечая по-русски: - Занюхивать.
Бармен ворчит что-то на тему личностей, которые пьют водку в самый разгар рабочего дня в понедельник, пока разбирается с пыльными бутылками, но всё же наливает.
- Ну что, за первое совместное задание? - предлагает Наташа.
Джеймс кивает и касается стеклянным бочком её стопки. Та умело опрокидывает водку в рот, глотает, жмурится и прячет нос в хлебе.
- Жёстко идёт, - говорит она чуть позже.
Джеймс думает, что водка тут дерьмо, но молчит. В конце концов, не ради напиться они здесь, а... Кстати, а ради чего они давятся этой водкой?
- Ты не сильно круто заправляешь? - спрашивает он после третьей рюмки, когда красивые глаза Наташи начинают влажно блестеть.
- Не переживай, обратно ты поведёшь, - улыбается она. - Я же вижу, как ты на неё смотришь. Взглядом ешь.
Джеймс давится небольшим кусочком хлеба, который бессознательно отколупал и отправил в рот.
- У меня не было таких машин, - пожимает он плечами. Его левая рука почти всё время в кармане, когда он не на заданиях - он не любит привлекать чужое внимание. Оно чувствуется, словно капли кислотного дождя по незащищённой коже.
- Какие твои годы, - Наташа тоже решает съесть хлебный шарик, который уже давно катает между пальцев. - Возьми у Стива. У него ещё и мотоцикл есть, но у него с ним слишком нежные отношения, может и не дать.
Джеймс понятливо щурится, думая про себя, что не собирается ничего просить у Стива. Не потому что брезгует, или злится, или что угодно ещё... А просто - не хочет. Если бы Роджерс предложил - он бы не отказался, но просить... Наташа, кажется, расценивает его молчание по-своему.
- Джимми, - тянет она, прихватывая его за предплечье железной руки, - я хотела попросить тебя. Так уж вышло, мы со Стивом сдружились. И он, знаешь, переживает о том, что не получил назад ваши прошлые отношения на тарелочке с голубой каёмочкой. - Джеймс смотрит спокойно и не перебивает, думая про себя: вот оно. Наташа продолжает: - Я знаю, он бывает упёртым дураком, но... Будь с ним помягче? Он очень переживает. Я не знаю, говорил ли он, но он до сих пор считает, что виноват во всём. Всём, что там у вас произошло в сорок четвёртом. В твоей смерти, в том, через что тебе пришлось пройти после, - голос Наташи едва заметно сбивается на последних словах. - Знаешь, такое бывает у людей, больных перфекционизмом. Им кажется, что они и только они несут ответственность за всё неблагополучие в мире.
- Капитану Америка это по чину, - тихо отвечает Джеймс.
- Ты прав, прав, - кивает Наташа, вдруг укладывая свою ладонь на запястье Барнса. - Но ведь для тебя он - не Капитан Америка. А ты для него - не Зимний Солдат. Вам нужно как-то налаживать взаимоотношения, тем более - работаете в одной команде. Подумай над этим?
Джеймс хмыкает, неожиданно вспоминая, как пару недель назад они налаживали взаимоотношения у него в спальне. Дальше вышибающих мозг поцелуев и рук в штанах это не зашло, но и такой сценарий оказался для Стива чем-то из ряда вон... С тех пор этот шкаф усиленно бегал от него и делал вид, что всё в порядке, что ничего особенного не произошло, а скулы и уши его предательски краснеют от летней Нью-Йоркской жары. Смотреть на это было невыносимо, но Джеймс честно держался. Стив бы не понял, если бы он в какой-то момент попробовал нагнуть его прямо над их общим кухонным столом.
- Подумаю, - тихо кивает Джеймс, мягко высвобождая правую руку из-под обманчиво-хрупких Наташиных пальцев. - Едем?
- Ох, Джеймс, чего ж ты хорошенький такой? - вздыхает Наташа, пьяно подпирая голову рукой, и разглядывает его, словно картину пишет. - Если б не шрамы по левому боку - ухлестнула бы за тобой. А так смотрю - и зудит всё, вспоминается, как чуть коньки не отбросила... Нет, к чёрту тебя.
Джеймс хмыкает на откровенность, а Наташа оставляет купюру на стойке и совершенно трезво спрыгивает со стула, чтобы выйти на улицу.
****
Он подвозит Наташу до её временной квартиры на окраине Манхэттена и паркует "комаро" под окнами, а сам отправляется до дома пешком - ему совершенно точно надо прогуляться. Он идёт по бульвару Фредерика Дугласа в сторону Центрального Парка, раздумывая, как всегда, о десятке вещей сразу. Стоит сказать, что Наташины слова всколыхнули в нём многое из того, о чём он старался не вспоминать. Даже намеренно блокировал подсознанием. Только вот шутка юмора заключалась в том, что, игнорируя эти тяжёлые, больные, неприятные куски памяти, он никогда не соберёт себя полностью. Никогда не сможет комфортно чувствовать себя "Баки", чувствовать себя самим собой, а не чужим проходимцем в собственной шкуре.
Асфальт под ногами раскалён, от него поднимается заметное глазу марево. Джеймс, в своей хлопчатобумажной кофте с длинным рукавом, выглядит дико в насыщенном потоке полураздетых людей. Но это двадцать первый век, это Манхэттен, и поэтому никому нет никакого дела, что на нём надето. Он думает, что даже на его железную руку, будь он в майке, тут не обратили бы внимания. Но проверять догадку, естественно, не собирается.
Пыльно и душно. Хочется ополоснуться и съесть мороженое. Или сначала съесть мороженое, а потом...
- Чёрт! - он неожиданно запинается за кирпич. Это на самом деле совершенно обычный кирпич посреди пешеходного тротуара, словно его кто-то любовно положил выгуляться на воздухе. Джеймс одним слитным движением отпинывает его в сторону, к стене с какой-то витриной, а затем поднимает голову и обмирает.
Люди обходят его почти безропотно - угрюмый парень в закрытой одежде и чёрной бейсболке, надвинутой на глаза, явно не кажется дружелюбным. А Джеймс смотрит туда - за стекло витрины, где в вычурной раме над остальными игрушками и прочей дребеденью для детей висит собранный паззл. На нём изображено что-то невнятное - кажется, это какая-то картина известного импрессиониста, имя которого он забыл. Но эти цвета - дикие и в то же время совершенно гармоничные друг с другом, их движение между собой - захватывают, с головой окунают в волшебство, и внутри что-то восторженно пульсирует, сжимается, сбивая дыхание. Он стоит так минуту или даже больше, но потом приходит в себя и решается зайти внутрь детского магазина головоломок.
- Это витринный образец, он не продаётся, - удивлённо хлопает ресницами девушка-продавщица. - Может, выберете что-нибудь другое? У нас очень богатый ассортимент, - предлагает она, а Джеймс, приходя в состояние негодования от того, что ему сейчас ничего не нужно толком, а когда что-то вдруг становится нужно - оказывается "образцом с витрины", сильнее сжимает зубы. Он не понимает, как убедить продать ему то, что ему на самом деле необходимо. Ведь это не блажь. Он совершенно уверен в том, что уйдёт домой с этим паззлом в пять тысяч деталей и невнятной картиной на лицевой. Но не убивать же из-за него продавщицу?
- Может, вы всё-таки продадите его? - снова спрашивает он у девушки, стараясь держать гнев внутри, и даже пытается улыбнуться, вспоминая, что когда-то умел заигрывать и флиртовать. Получается кривоватый оскал. - Я могу заплатить больше. Сколько скажете.
- Ох, не поймите неправильно. Не в этом дело. Просто эта картина - элемент оформления витрины, и...
Он не дослушивает - просто разворачивается и уходит, пока в состоянии сделать это спокойно. Обидно. Давно он не чувствовал себя так жалко из-за подобных глупых вещей.
****
Джеймс сидит на лавочке у пруда в Центральном парке и кормит прибившихся к берегу ворчащих уток остатками чёрного хлеба. Того самого, который зачем-то сунул в карман джинсов ещё в баре. Странная привычка. Он долго смотрит на рябь воды и смазанные солнечные блики, слушает голоса детей с недалёкой площадки. Следит за мирно плавающими лодочками. А потом достаёт телефон - он купил его сам, самый простой из всех предложенных на выбор, и открывает контакты. Там чёрным по белому внесено только одно имя - Стиви, и номер. Он вздыхает и нажимает на вызов.
- Да? Джеймс? Всё в порядке? - частит из трубки взволнованный голос Стива, и он чувствует уголки своих губ, ползущие вверх.
- Вроде... Почти, - неуверенно отвечает он Стиву. - Не ожидал?
- Ну... - тот теряется. - Телефон у тебя уже неделю, и это первый раз, поэтому - да, не ожидал. Что-то случилось?
- Нет, - неохотно врёт Джеймс. - Ты занят? Сможешь забрать меня?
- Не занят, - с готовностью отвечает Стив, и Джеймс всё же полноценно улыбается этой быстроте. - Где ты?
- Ты не поверишь, - печально вздыхает Джеймс, смотря на толпу однозначно настроенных уток перед ним и последний кусочек хлеба в железных пальцах.
****
- Что-то случилось? Джеймс, ну я ведь не слепой! - в сотый раз спрашивает Стив, пока они идут по аллее в ту сторону припаркованного понтиака. Мужчина молчит, потому что эта забота несёт двоякие чувства. С одной стороны, это приятно. Хоть кому-то не всё равно на его, Джеймса Барнса, нежные расстроенные чувства. А с другой стороны хочется заехать Стиву по лицу - потому что невозможно спокойно реагировать на эти назойливые заглядывания в глаза.
- Джеймс, - в который раз вздыхает Стив, и, наконец, замолкает.
Они добираются до машины и грузятся внутрь, пристёгиваются ремнями. Стив заводит мотор и начинает выруливать, как Джеймс чётко и уверенно говорит:
- Я хочу паззл.
Понтиак Капитана Америка дёргается и глохнет, так и не влившись в движение по улице.
- Что? - удивлённо переспрашивает Стив.
- Паззл. Мне отказались продать паззл сегодня. Я его хочу, - размеренно повторяет он, глядя прямо в глаза.
Стив ещё какое-то время глупо хлопает ресницами, а потом заводит машину снова и всё же вклинивается в поток. Это первый раз за всё время, что они живут вместе, когда Джеймс говорит: "Я хочу". Видит Бог, Стив дал бы ему и более существенные вещи, чем какой-то паззл.
- Адрес помнишь? - спрашивает он, поглядывая в боковое зеркало.
- Я скажу, куда ехать, - кивает Джеймс. - Сейчас прямо, на следующем перекрёстке налево.
Он сидит и смотрит в окно на идущих мимо людей и скользящие витрины магазинов, и Стив не видит, что он улыбается.
****
Джеймс не спрашивает, что делал за закрытыми дверями магазина детских головоломок красавец Капитан Америка. Он не выходит из машины. Но он видит через стекло витрины, как девушка-продавщица с алыми щеками лезет на стремянку, чтобы снять картину-паззл с тонких бечёвок, на которых она висела всё это время. "Так работает Капитан Америка, учитесь, детки," - ухмыляется про себя Джеймс, а внутри от этого и тепло, и паршиво, потому что раньше окрутить девушку ему не составляло никакого труда. Долгое отсутствие практики сказывается. Да и стоит признать, что уж там... Он не Капитан Америка.
Стив садится в машину, устроив паззл в раме на заднем сидении. Он ничего не говорит и не спрашивает - просто заводит машину и везёт их домой.
- Спасибо, - искренне благодарит Джеймс. Он оборачивается назад и смотрит на этого огромного уродца, и внутри с каждой минутой всё теплее и спокойнее.
- Нет проблем, - Стив отворачивается от дороги и глядит на него долго - открыто и ясно, что начинает щипать глаза.
- Зелёный, - замечает Джеймс, и Стив, едва снова не заглушив машину, возвращается к рулению.
****
- Эй, что ты делаешь? - Стив заглядывает в его комнату именно тогда, когда он начинает двигать шкаф, потому что стол и кровать уже сдвинуты к стенам. - Помочь?
- Освобождаю место, - просто отвечает Джеймс. - Буду собирать паззл.
Сейчас тот кучей осколков лежит в невыкинутой коробке из-под кофеварки. Рама от него давно покоится возле мусорных баков - она не нравилась Джеймсу изначально.
Они вместе передвигают массивный шкаф, даже не царапая паркет. Джеймс берёт коробку, садится в освободившийся центр комнаты и высыпает ершистые кусочки большой перемешанной кучей. Стив смотрит на это сзади, привалившись спиной к косяку. Только сейчас он замечает, что в комнате чисто и убрано, нет мусора и пыли на горизонтальных поверхностях. И это так непривычно...
- Я хочу собрать его, - говорит Джеймс, увлечённо переворачивая осколки паззла цветной частью вверх. Кусочков столько, что Стив мысленно присвистывает. Ещё и без картинки, с которой можно сверяться... Ещё и творчество импрессиониста... Стиву кажется, что складывать его можно всю жизнь. - У меня такое чувство, что если я смогу собрать его, - Джеймс замолкает на мгновение, - смогу собрать и себя.
Стив не двигается. У него в горле ком величиной с яблоко, и он никак не может его проглотить.
- Можно? - он садится рядом с Джеймсом и, словно не замечая долгого благодарного взгляда, начинает переворачивать осколки рубашкой вверх.
@темы: слэш, долгая дорога домой, фанфики (слеш), творчество, капитан америка, миди, фанфики, зимний солдат, старбакс
